Зимняя ночь.

И.Е.

Старая мелодия забытого Романса. Белые свечи на белой скатерти, морозные кружева на заиндевелом оконном стекле, рыдания ветра в вентиляционной шахте бетонной многоэтажки. Нервная дрожь жутко замерзшего уличного фонаря, вытянувшегося в безуспешной попытке заглянуть в стылое окно. Поземка по ледяному тротуару и заблудившееся, одинокое как и все мы, ночное такси. Новый Год, вечер. Старая-старая, приторно-сладкая мелодия бесконечно далекого Романса, а наверху звездные отблески огоньков свечей, отраженные ажурной вязью хрустальных бокалов. Желтые, синие, зеленые огоньки ...

Повернись ко мне лицом,
Душу обожги свинцом.
Я смотрю в твои глаза -
В них застывшая слеза.

На колени опущусь,
Поцелуем выпью грусть.
Пусть вольется сладкий стон
В Рождества хрустальный звон.

Подними бокал вина,
Осуши его до дна.
Я, Любимая Моя,
Пью сегодня за Тебя!

Чтоб тебе во всем везло.
Чтоб сквозь годы, всем назло,
Нам Влюбленность пронести
Без единого «Прости!»

За окном мела метель, свистел Соловьем Разбойником, запутавшийся в проводах декабрьский ветер, таяли, таяли, таяли в высоких канделябрах белые свечи, на покрытом белой скатертью праздничном столе. Ты смотрела в окно, сквозь причудливый морозный рисунок, на танец маленьких снежинок ... И, обняв тебя за плечи, я прикоснулся горячими губами к твоей белоснежно-нежной шее. А там, внизу, все тянулся к нашему окну продрогший уличный фонарь.

26 Декабрь 2001 23:22 Т-А