ПЕРВАЯ ПОБЕДА

Плавать я научился – лет десяти. Каждое лето родители отправляли меня к бабушке Ольге, маме моего отца, в большое село башкирского Предуралья. Иной год в бабушкином доме нас, родных и двоюродных братьев и сестёр, собиралось до шести-семи человек. И всё же самый близкий круг моих друзей состоял из местных ребят-сверстников. Пока самое жаркое время уборочной страды ещё не наступило, мы, активные и весьма толковые помощники взрослых, с утра до вечера пропадали то на реке Усе, с удочками; то в Закатае – неглубоком сыром овраге за огородами, где пекли на костре картошку и «курили» завёрнутые в газетные клочки сухие дубовые листья; то на большом проточном пруду на окраине села. Там-то всё и произошло.

…Солнце уже перешагнуло за середину дня и склонялось к западу, унося с собой полуденный жар. Наша ребячья компания, по обыкновению, барахталась в тёплой, ласковой воде. Одни, важничая друг перед другом и купавшимися поодаль девчонками, лихо бултыхались с высокого обрывистого берега – брызги до неба взлетали. Другие – вроде меня, страсть как боявшегося глубины, – ползали в прибрежной мути, перебирая руками по дну и отчаянно молотя по воде ногами, – плавали, значит. Третьи – завязанными снизу шароварами или унесёнными тайком из дома кусками марли, служившими мамкам для процеживания надоенного молока, – ловили кошкам пескарей, одуревших от жары, мути, визга и шлепков по воде.

Недалеко от берега песчано-илистое дно вдруг резко обрывалось и уходило из-под ног. Сколько раз, стоя на краю этой подводной впадины, с ощущением сладкой головокружительной жути я представлял себе, как отталкиваюсь от надёжного дна и парю над тёмной «бездной». Тем более, по опыту моих плавающих как рыба друзей я достоверно знал, что через два-три метра «бездна» заканчивается, и ноги снова обретают спасительную опору. Но…

…Как обычно, погрузившись в воду по самый подбородок, я с угрюмой тоской смотрел на лежащую передо мной тёмную глубину. Но тут от стайки плескавшихся рядом девчонок-неумех ко мне вдруг, с хитрющим выражением на мокром, загорелом личике, направилась двоюродная сестра Наташка. Подплыв ближе, плутовка торжествующе сообщила весть, поразившую меня как гром среди ясного неба: она только что переплыла «бездну»! Час от часу не легче! Мало того что она, девчонка, на целый год меня старше, так и здесь умудрилась обскакать на вороных!

Судорожно хватив широко раскрытым ртом побольше воздуха, крепко-крепко зажмурив глаза, в отчаянной решимости я отважно шагнул в «бездну» и… поплыл по-собачьи. Сделав несколько гребков, я открыл глаза: высокие рыже-зелёные холмы, нависшие над прудом, бешено ходили ходуном; пронзительно-голубое небо стало волнистым, как стиральная доска, на которой хлопьями мыльной пены плясали овчинки облаков.

Горячая волна трусливой слабости, пройдя по телу, тихо соскользнула с пальцев ног и канула в тёмную подводную впадину навсегда.

Я плыл!

…Когда, отдышавшись на достигнутом благословенном мелководье, счастливый и гордый, я вновь смело бросился в покорённую глубину, холмы уже не лихорадило, как при землетрясении. Замерев под стать почётному караулу, они торжественно приветствовали победителя.