МЫШЬ

Лето. Ночь. Молоденький Чукча стоит на посту у продовольственного склада. Глаза слипаются. От зевоты сводит скулы. Периодически коленки предательски подгибаются. Курить хочется – спасу нет. Увы! – Устав не велит.

«Эх, - думает Чукча, - повезло же тем, кто попал в смену на охрану склада ВВ или хотя бы ГСМ. Там природа, воздух… Пусть даже с примесью бензиновых паров… А тут! Душное помещение. Из мебели – тусклая лампочка во взрывобезопасном исполнении, массивная дверь с огромным амбарным замком и печатью, пожарный щит с багром, лопатой, топором и… Постой-постой, а что это там в углу под щитом? Пожарный ящик с песком! Какая роскошь!».

Какое-то мгновение Чукча борется с совестью, с чувством долга…

«Присяду. На секунду. Всё равно никто не увидит. Да и вообще – кому нужны эти мешки с перловой крупой!».

Автомат – с плеча. Меж коленок его. Как легко…

Как легко несёт Чукчу собачья упряжка по бескрайней тундре…

…Чукча чувствует, как кто-то осторожно трясёт его за плечо. Он открывает глаза и видит перед собой знакомые прямоугольные, как будто обрезанные, глянцевые носки сапог. Такие сапоги могут быть только у одного человека - щёголя, гусара и вообще душевного парня – командира третьего взвода старлея Павловского. Он сегодня как раз и заступил дежурным по учебному центру. Да, ситуация! Оказывается, Чукча каким-то образом сполз с пожарного ящика и, опершись об автомат, сидя на корточках уютно угнездился в углу.

Павловский более решительно трясёт Чукчу. Боксёрская реакция позволяет Чукче в мгновение ока сориентироваться, оценить обстановку и принять решение. Не вздрогнув от испуга, не изменив положение тела, не поднимая головы, он медленно подносит палец к губам и издаёт звук:

– Тс-с-с!

Оторопев от неожиданности, старший лейтенант Павловский прекращает трясти Чукчу и громко восклицает:

– Часовой, в чём дело?!

А Чукче только того и надо. Ничтоже сумняшеся, он стремительно вскакивает и с опереточным отчаянием вопит:

– Мышь!!! Мышь!!! Эх, товарищ старший лейтенант, спугнули! А я так её выслеживал! Почти поймал! Продсклад всё-таки! Понимать надо!..

– Ну ты и… – Павловский аж задохнулся от беспримерной наглости Чукчи,

этого злостного нарушителя Устава гарнизонной и караульной службы. Ведь он, гусь лапчатый, явно же спал, не остановил его, вступившего в пределы границ поста, положенным «Стой! Кто идёт?».

Однако, поскольку Павловский и сам грубо нарушил УГиКС – решил внезапно проверить бдительность часового в одиночку, без начкара или хотя бы его помощника, – то между ним и Чукчей в ту ночь было заключено негласное джентльменское соглашение о взаимной кратковременной амнезии.