******

Жил и не дул в усы,
Не знал запретов, и правил
Стихи писал - часы,
Потом годами правил.

Куда, зачем спешить?
У жизни - быстротечность.
Не стоит мельтешить,
Когда в запасе вечность.

За строчкой строчку вел,
Вязал за фразой фразу,
А после прятал в стол,
Боясь людского сглазу.

Нужны стихам мехи?
Поддув?.. Те - умирали.
А сильные стихи
Там крепость набирали.

И через много лет
Явились звоном в шуме.
...В земле давно поэт,
А он в стихах не умер.

ЕСЛИ УЖ...

Если уж встречаться, то в ІподвалеІ.
И без уговора, невзначай.
С радости и с холода вначале
Заказать на всех горячий чай.

А потом сложиться и в ІвысоткуІ
Снарядить того, кто в деле скор.
Потому, что , если пить, - так водку.
От нее теплее разговор.

Поболтав в кругу друзей в охоту, -
По домам: замаливать грехи
И, как в омут, с головой в работу.
Если уж писать, - писать стихи!

**********

Когда хорош улов иль урожай,
В хранилищах, складах еды навалом
И есть излишки, то соображай
Что делать, чтоб добро не пропадало.

В три горла будут жрать лишь дураки
Без опасения сбеситься с жиру,
А ты рыбешку или бураки
Законсервируй.

И час придет, быть может, трудный час,
Стихия, голод станут гнуть в баранку,
А ты спокойно вспомни про запас
И вскрой ножом спасительную банку.

Насытишься и легче будет ждать
От урожая нового ковригу.
...Чтоб в жизни добрых мыслей не терять,
Вноси их в книгу.

******

Пиши о состоянии души -
О радости , о горести, о боли.
Раздумьями пустыми не греши,
А мудрствовать не торопись тем более.

Рисуя рай земной в краю чужом,
Зови юнцов в непознанные дали.
Чтобы они, спеша за миражом,
И правду нашей жизни увидали.

И чтобы, может, ужаснулись ей,
И поняли, что жизнь сплошная драчка.
И надо, чтоб ее понять верней,
Прислушиваться к собственным болячкам.

**********

Не удивляйтесь чертовщине
Авангардистского ІтрудаІ.
Вглядитесь: на любой картине
Фрагменты страшного суда.

*******

Хочешь скакать на Пегасе верхом,
Взлетов его не страшиться, -
Каждую строчку сделай стихом,
Каплей байкальской водицы.

Наша лошадка - крылатый огонь -
Пьет из источников чистых.
Не баламуть болотную вонь
Словом и речью речистой.

Сам задохнешься и сгубишь коня.
В мире удушья не пробуй
Слепо гоняться за злобою дня.
Злобу не вытравишь злобой.

Словом своим красоты и добра
Рабство распнешь и насилье.
В этом поможет сила пера,
Что из пегасовых крыльев.

*******

Что в жизни дорого и свято,
К чему летел, хотел успеть,
Всем сердцем что любил когда-то,
Пытаюсь я стихах воспеть.

Я знаю, ими сыт не будешь,
Не схватишь славы децибел:
Не до стихов сегодня людям.
У прозы жизни - проза дел.

И я когда-то этой прозе
Цветы носил и верен был,
Копался в ней, как жук в навозе,
Казалось, о душе забыл.

Но вот она сама цветочки
Раскрыла, к вечности спеша.
Сказала мне: ІКакие строчки,
Такая - я, твоя душаІ.

******

Иные меняют пегасов.
И, как от невзгоды своей,
От дела рабочего класса
Спешат отрешиться скорей.

С кусками талонного мыла
Идут мимо бани парной
(И русскую баню - в немилость!)
Отмыться под новой волной.

Откуда волна накатила?
...Когда в океане людском,
Законом зажатые силы
Тряхнули силенкой, как дном,

Волна поднялась, как цунами,
Отмщением грозным дыша...
Считайте за благо, что с нами
Еще не рассталась душа.

Как видно, до смертного часа
Терпеть мы стихию должны.
Но мы не меняем пегасов
И делу родному верны.

НА ШУТЛИВОЙ ВОЛНЕ

Не знаю , как начать... А уж подобной фразой -
Как по живому ржавым тесаком!
Но что поделаешь, коль не хватает газу
Своей дорогой ехать. Большаком.

Берутся все судить и строго, и нестрого
Того, кто по готовой колее
Пустился в долгий путь, а не торит дорогу
Очередную на родной земле.

А что таких судить и осуждать тем более?
Дорога есть - иди себе по ней.
А путь перемело, нет вешек в чистом поле,
Остановись и жди. Придет кто посильней.

А, может, поумней, напористей, быть может,
Кто видит даль глазами и душой.
Такой пойдет вперед и снова путь проложит
В знакомый мир, привычный и большой.

Да и удобный многим. Только в мире этом,
Сего заботой, вечной суетой
Не по себе порой эстетам и поэтам.
Им жизни хочется и грешной и святой.

Они идут, плывут, летят в иные дали.
Вперед и выше, где, по мненью их,
Не только хлеб в цене, табак и ІЦинандалиІ,
Но также слово жгучее и стих.

Добравшись до вершин заветного Олимпа,
Любой из них мнит из себя божка.
Кто он такой, показывает вымпел
Литературного материка.

(То бишь, название издательства, журнала)
Здесь он встает на полный пансион
В обмен на тяжкий труд (дорога без привала),
На критику (обстрел со всех сторон).

Но каждому божку не только есть охота.
А пить, конечно. Даже водку пить.
Обязан верующим он и доброхотам
И верою, и правдою служить.

Хоть доброхоты - это чаще не эстеты,
Их не волнует, как начать строфу,
Но олимпийские эстеты нож поэту
За вялость строчки ставят к горлу ... Фу!

Да, позабыл сказать. На творческих вершинах
Есть поле, где поэт оставит след.
Но там толпа людей. Пешком и на машинах.
И от следов живого места нет.

Такие вот дела. Судьбу я заклинаю,
Чтобы со мною обошлась не так.
Мне по боку Олимп... Я, например, не знаю,
Сии стихи закончить как.

*******

Что я смогу оставить миру,
Когда во мне застынет кровь?

Не столь уж пламенную лиру,
Сколь вечную к нему любовь!

*******

Не стоит выставлять на общий суд
Стихи, хоть есть намерения благие.
Иной прочтет и скажет:ІЭто - зуд
От вечной стихотворной аллергии.

Где свежесть формы, слова новизна?
Где личность диссидента, эмигранта?
Она сейчас читателю нужна
Как заменитель правды и таланта.

А эти неизвестные стихи -
Идей пересыхающие лужи,
В них жизни отвергаемой штрихи,
Ничем не защищенные к тому же.І

А кто-то и ухмылку спрячет в ус,
Узнав тайком о возрасте поэта:
Мол, коль к стихам подвешен жизни груз,
Им не до взлета, воздуха и света.

Поэт иль тот, кто весел и вихраст,
Иль тот, кто даже мочится слезами,
Души переворачивая пласт
Горячим словом, а не словесами.

По этим меркам разве я - поэт?
Забыты и застолья и пирушки,
На шевелюру и намека нет,
Лицо - от подбородка до макушки.

И слезы поистрачены давно:
Что были - все во мне перекипели,
В мои стихи, как в старое вино,
Горчинками они попасть успели.

...Стихи неправый суд перенесут,
Переживут любую перемену.
Но ни к чему им этот горький суд.
Они себе и судьям знают цену.

*******

Да. Вот такой мне выдался билет,
Что был я без вины, без оговора
К молчанью осужден на сорок лет
С отсрочкой исполненья приговора.

Но говорить я в эти годы мог,
Мог разводить с друзьями тары-бары,
А правда на порог - рот на замок,
Иначе загремишь и под фанфары.

Хоть тары-бары - не всегда пустяк,
Фанфары - тоже не всегда проклятье,
Но выбирать не только каждый шаг,
А даже слово - горькое занятье.

И все-таки я прожил жизнь не зря:
Молчком - оно работается споро.
А сорок лет прошло - взошла заря
Свободы для любого разговора.

Я выдержал назначенный мне срок.
Но правду-матку, что гневна, сурова,
Я все ж не выпускаю за порог
В мир, очумевший от свободы слова.

Заре свободы тоже я не рад.
Печально видеть, как забыв работу,
Людишки, даже Люди говорят
Порой о том, что вызывает рвоту.

Зачем им правда гордая моя?
Они теперь, как глухари, токуют.
Для них уже делячество - маяк.
Я ж перспективу вижу не такую.

...Да, вот такой мне выдался билет.
Когда увижу я свою свободу,
Всем псевдодемократам крикну:ІНет!І,
И все скажу, что думаю, народу?

*********

Вот бы от занятия пустого -
Чтения книг никчемных и газет,
Закатиться мне в края Рубцова
На денек, на два, на много лет.

Чтобы видеть там с приречных склонов
На ветрах простуженную даль,
Слушать стоны колокольных звонов,
Привносящих святость и печаль.

Но не это главное. Не это.
В Тотьме, по-над Сухоной рекой
Я ходил бы к месту, где поэта
Приютил, околдовал покой.

Там бы слушал до тех пор, пока мне
Сил хватило, навостривши слух,
Чем во прахе под могильным камнем
Жив курилки непокойный дух.

Как кипит поэта страсть былая?
И чтоб ничего не растерять,
Строчки от меня иль Николая
Я бы нервно заносил в тетрадь.